Page 60 - 28

История

любовница Пикассо Дора Маар остави- ный режиссер, сценарист и продюсер Одоевцевой, Адамовича, Берберовой,
ла хроники создания картины - тысячи Роман Качанов, автор таких громких Ходасевича и многих других. Ренэ
снимков. Кстати, еще одной его граждан- фильмов, как «ДМБ» и «Даун Хаус», Герра, французский филолог, славист
ской жене, Марии Терезе Вальтер, доступ именно здесь рассказывал о совре- и коллекционер, в 1967-1972 годах был
в студию был запрещен. Однако она менном кинематографе и особенно- литературным секретарём писателя Бо-
прорвалась с боем - и между женщинами стях визуального языка сегодняшних риса Зайцева, занимался литературой и
случилась драка. Надо сказать - к боль- кинокартин. Для камерной встречи культурой русской эмиграции во Фран-
шой радости Пикассо, который продол- с поклонниками выбрал «Оазис» ции. Богатейший архив Герра содержит
жал с улыбкой работать над картиной». писатель-сатирик Виктор Шендеро- множество материалов из личных
вич. Его короткая ироническая проза архивов Ивана Бунина, Ирины Одоевце-
...Вечером 21 января в «Оазисе» отме- и драматургия завоевали признание вой, Юрия Анненкова, Георгия Адамови-
чали Китайский Новый год. Правда, публики еще в конце восьмидесятых, ча. Первая его лекция в «Оазисе» была
весьма неординарно: в честь торже- а знаменитая «деревня Гадюкино» на- посвящена Бунину и его жизни в Грассе
ства здесь... читали «Книгу Перемен». всегда вошла в российский фольклор. до и после получения великим писате-
Шендерович читал отрывки из своей лем Нобелевской премии.
Из лекции китаиста, врача-фитотера- последней книги «Изюм из булки»:
певта, клинического психолога Ивана сборника историй, печальных и смеш- Однако «Оазис» - намного больше,
Волохина: ных, парадоксальных и иронических, чем просто «лекционно-концертная
«Книга Перемен» - это древний смыс- автобиографических и услышанных площадка». Каждый раз и Александра,
лообразующий текст, тысячелетиями автором от современников… и ее шеф-повар активно участвуют в
складывающийся вокруг шестидесяти Весной приезжал в Ниццу и выступал в подготовке интеллектуальных встреч.
четырёх знаков, способных описать как «Оазисе» один из самых ярких просве- Так, к лекции о «Мастере и Маргарите»
прошлое, так и настоящее, и - будущее, тителей Петербурга, профессиональ- столики были украшены теми самыми
затрагивая все аспекты человеческой ный историк, музейщик и куратор, при- «тревожными желтыми цветами», что
жизни, опускаясь то к приземлённому, те- нимавший участие в создании музея несла Маргарита в день ее встречи с
лесному, бытовому, то возносясь к тонким Иосифа Бродского «Полторы комнаты» Мастером. А меню и вовсе было совер-
психологическим слагающим личность Павел Котляр. Специалист по исто- шенно уникальным: Александра нашла
и поведение, духовным и моральным рической памяти, истории культуры, старинные рецепты тех самых блюд, что
аспектам. Поэтому ни традиционная музейному делу, руководитель про- описывал Булгаков, а Никола Раньери
китайская медицина, ни феншуй, ни ектов в сфере культуры и искусства, приготовил и перепелок с яблоками и
занятия практиками цигун и тайцзи - не сотрудник Дома культуры Льва Лурье, черносливом, и суп-претаньер, и котле-
могут существовать вне контекста «Книги он рассказывал о том, как переживали ты де-воляй, которые так ценили члены
Перемен», которая комплексно описывает эмиграцию поэты и писатели Серебря- МАССОЛИТа, и даже селедочку с лучком,
движение жизни во времени. С древних ного века - Тэффи, Аркадий Аверченко, которой лечился Степа Лиходеев.
времен «Книга перемен» изучалась, об- Саша Черный. Мягкий юмор, свобод- - Никола очень любит импровизиро-
растая комментариями и толкованиями, ный стиль изложения и бесконечная вать, так что для него каждое такое
- всеми: императорами, членами импе- эрудиция гостя запомнились гостям мероприятие - это своеобразный
раторской семьи, придворными, а затем «Оазиса» надолго. вызов, - говорит Александра. - Хотя,
и представителями правящей партии, А не так давно лекцию читал профессор не скрою, больше всего он радовался
генералами, мыслителями и философами. славистики, уникальный специалист лекции о Бродском - ведь поэта многое
В Поднебесной бытует такое выражение: по белой эмиграции, человек, которого связывало с Венецией, и здесь наш
«Не всегда сразу ясна суть того или иного знают не только на Лазурном берегу, шеф смог развернуться и продемон-
текста, но это всё мягко тебя меняет». но и в Париже, и в Швейцарии, и в стрировать сразу несколько шедевров
Бельгии, и в Москве, - знают все, кто той самой венецианской кухни, кото-
«Оазис» стал точкой притяжения и для интересуется темой великих изгнанни- рую он знает в совершенстве.
многих «приглашенных звезд». Извест- ков Серебряного века: Бунина, Зайцева, Даже оформление меню для лекций в
«Оазисе» превратилось в искусство.
Вот всего лишь один из примеров:
«Воля и Свобода», дегустационная тарел-
ка морепродуктов
«Разум, чувства и долг», коктейль из
креветок в соусе Аврора
«Русский бунт», борщ на барашке от
итальянского шефа
«Дорогой Сусанина», пельмешки домаш-
ние ручной лепки
«Паситесь, мирные народы», ризотто с
креветками, тыквой и пармезаном
«Влюбленный Осел», барашек, запечённый
с картофелем, оливками и розмарином
«Преступление и наказание», лимонный
сорбет по-венециански

Наиболее дальновидные слушатели
уже начали коллекционировать эти
меню. И неудивительно: такого рода
библиографические редкости со време-

58 МОНАКО МОНАКО 59
и Лазурный берег и Лазурный берег